Précisions sur l’indépendance de l’Archevêché survenue le 30 décembre 1965

Votre Éminence archevêque Job de Telmessos, frère bien aimé en l’Esprit Saint et concélébrant de notre humble personne, Exarque des paroisses orthodoxes de tradition russe en Europe occidentale relevant du très saint Trône œcuménique, très pieux clercs et diacres, honorables dignitaires et tous les chrétiens bénis de cet Exarchat patriarcal, que la grâce et la paix de Dieu soient avec vous, ainsi que notre prière et bénédiction.

L’amour indissociablement lié à la sollicitude incombant à l’Église Mère envers l’Exarchat des paroisses orthodoxes de tradition russe en Europe occidentale dépendant d’elle fut de tout temps maternel, sincère et bénéfique. C’est pourquoi, elle entoure de grands égards, non seulement le rayonnement spirituel de celui-ci dans la chrétienté de l’Occident, mais aussi les spécificités de sa vie liturgique, telles qu’elles sont définies dans les statuts dudit Exarchat du Patriarcat œcuménique, toujours dans le cadre de la tradition canonique séculaire de l’Église orthodoxe. Ainsi, pour sa part, l’amour élargit la portée de la sollicitude incombant à la sainte Grande Église du Christ concernant l’organisation et le fonctionnement, harmonieux et régis par le canon, de son corps ecclésial, alors que la sollicitude confirme l’ampleur de l’amour maternel.

C’est dans cet esprit qu’a été lue, comprise et interprétée la lettre émanant d’éminents membres du corps de l’Exarchat, adressée à notre humble personne et au Saint-Synode qui nous entoure. On y exprime le désaccord, voire l’amertume à propos de certaines interventions du Saint-Synode dans la liste de trois candidats proposés à l’Assemblée générale de l’Exarchat, c’est-à-dire le fait d’avoir remplacé deux des trois candidats proposés. Il est évident qu’au cours des discussions, des promesses avaient effectivement été données oralement, concernant le respect des propositions émanant de l’Exarchat. Il est de même vrai que le Saint-Synode a substitué deux autres noms aux noms des deux candidats proposés. C’est pourquoi, l’amertume exprimée dans votre lettre pourrait être qualifiée de compréhensible voire de justifiée. Aux termes de celle-ci : « Comme personnes, mais surtout comme communautés, nous nous sommes trouvés humiliés, réduits à une humilité factice », car la décision « de rejeter deux des trois candidats initiaux, nous a profondément choqués tant au fond que par la forme ».

Toutefois, la méfiance inconsidérément formulée dans la lettre sous forme de question, concernant l’intention supposée du Saint-Synode, est évidemment injuste et totalement erronée ; comme vous l’écrivez : « Comment ne pas penser que la substitution de deux noms inconnus à ceux de candidats que nous connaissions visait à nous faire voter majoritairement pour le seul candidat connu restant ? » Cette méfiance est manifestement injuste, car elle inscrit inconsidérément le rôle responsable du Patriarcat œcuménique dans les courants internes opposant des membres de l’Assemblée générale de l’Exarchat concernant les personnes des trois candidats. Elle est, d’autre part, erronée, car le Saint-Synode a, de par les statuts, le droit canonique de choisir ipso jure, un des trois candidats, parmi lesquels figurait aussi le nom de l’élu, c’est-à-dire aussi bien parmi les deux autres candidats proposés par vous, que parmi ceux qui y ont été remplacés par décision de notre Saint-Synode.

Dès lors, dans la lettre, il est souligné à bon escient que pour choisir l’Exarque élu, il n’était pas nécessaire de remplacer les deux autres candidats. C’est pourquoi on y signale correctement comme allant de soi : « Le Saint-Synode aurait pu, nous ne le dirons jamais assez, reconnaître leurs vertus [des trois candidats], mais élire le candidat de son choix, en ne suivant pas forcément la proposition qu’aurait fait notre Assemblée diocésaine. » Par conséquent, cette question pourrait en l’occurrence être posée, et les signataires de la lettre pourraient y répondre, de façon à prévenir ou éviter les griefs non fondés qui y sont exprimés concernant la décision du Saint-Synode, selon lesquels, comme ses rédacteurs l’affirment : « […] nous croyons avoir non seulement subi une injustice, mais aussi avoir entraîné dans la détresse trois dignes Archimandrites de l’Église du Christ […] Tous trois, nous continuerons de le penser, avaient les qualités requises pour être reconnus, à tout le moins, comme éligibles à la fonction épiscopale. »

L’avis que les trois archimandrites proposés « avaient les qualités requises […] à la fonction épiscopale » est manifestement pertinent, mais il incombait au Saint-Synode d’examiner aussi la question de savoir si les trois candidats proposés répondaient aux critères canoniques établis ou aux qualifications de forme pour être éligibles dans l’Exarchat en question, même si, bien sûr, tous les trois disposent des qualités de fond pour être promus au rang épiscopal, ces dernières n’étant nullement contestées par Saint-Synode. Or, si les rédacteurs de la lettre se posaient eux-mêmes aussi cette question et s’efforçaient d’y répondre, ils pourraient mieux comprendre que la décision du Saint-Synode, loin d’être partiale, ce qui serait absurde même admis comme hypothèse, est au contraire dictée par son devoir, conformément aux principes fondamentaux, tout à la fois de la tradition canonique orthodoxe et des statuts de l’Exarchat.

Toutefois, étant donné que les rédacteurs de la lettre se sont aussi livrés à l’examen de la décision du Saint-Synode dans l’optique des critères impératifs de canonicité des procédures [d’élection] archiépiscopale de l’Exarchat patriarcal, nous considérons utile d’apporter les précisions suivantes, afin d’éviter des méprises peu souhaitables et quoi qu’il en soit dépourvues de fondement dans la façon d’interpréter la décision synodale, d’une part, afin de préserver, d’autre part, la cohésion spirituelle du corps ecclésial de l’Exarchat.

Premièrement, le statut ecclésiastique de l’Exarchat du Patriarcat œcuménique précise, sur la base de la tradition canonique orthodoxe, de façon claire, impérative et nécessaire, les limites canoniques d’éligibilité des candidats proposés. Ainsi, l’acceptation éventuelle par le Saint-Synode de la candidature de l’un des trois postulants était impossible du point de vue canonique pour deux raisons : d’une part, celui-ci ne relevait pas de la juridiction canonique du Patriarcat œcuménique ; d’autre part, il ne possédait pas de lettre dimissoriale délivrée par l’Église orthodoxe dont il relève. C’est pourquoi ne fût-ce que l’acceptation de sa candidature, même sans perspective d’élection, serait manifestement un acte contraire aux canons, susceptible de provoquer en soi une confusion de juridictions. Par conséquent, l’irrecevabilité de sa candidature était dictée par canon de l’Église et sans aucune référence à la personne du candidat, par ailleurs très estimé par l’Église Mère. C’est pourquoi, elle est sans rapport avec une disposition, quelle qu’elle soit, d’examiner la valeur ou de rabaisser la personne du candidat.

Deuxièmement, l’Exarchat a pour objet, selon l’article 1 des statuts, d’une part, d’assurer « l’exercice et la coordination du culte rigoureusement conforme au rite orthodoxe gréco-russe » et, d’autre part, d’assurer que toutes les communautés ou associations adhérentes seront régies « dans leur vie liturgique, pastorale, canonique et spirituelle par les règles de l’Église orthodoxe suivant la tradition russe, telles qu’elles sont contenues dans le recueil des canons des Saints Apôtres, des Saints Conciles œcuméniques, des Conciles locaux et des Pères de l’Église ». Dans ce sens, les fonctions polyvalentes d’Exarque requièrent manifestement, d’une part, que les candidats au rang d’Exarque possèdent une éducation théologique de haut niveau présupposant au moins une licence conférée par une Faculté de théologie, d’autre part, la profonde connaissance des éléments propres au rite cultuel russe présupposant au moins une bonne maîtrise de la langue russe. Or, le deuxième des candidats proposés n’était pas éligible du fait de ne pas avoir de licence conférée par une Faculté de théologie, comme cela est établi à l’échelon panorthodoxe. En outre, le fait de recevoir sa candidature à l’Exarchat patriarcal serait s’écarter, de surcroît sans raison impérative, de la tradition afférente du Trône œcuménique, puisque l’un des trois candidats que vous avez proposés remplissait entièrement toutes les conditions susmentionnées et c’est pourquoi, il a été élu par le Saint-Synode.

Or, le Saint-Synode a manifestement envisagé les implications canoniques éventuelles de sa décision, au cours de sa délibération où ces aspects ont été signalés. Certes, ces questions n’avaient pas été évoquées lors des échanges oraux. Il était pourtant impossible de les ignorer au cours de la procédure canonique de prise de la décision définitive, la supériorité de l’un des candidats audit Exarchat étant évidente. Par conséquent, nous considérons la décision prise comme exprimant véritablement le lien harmonieux unissant l’amour maternel et la responsabilité spirituelle de l’Église Mère, tant à l’égard de l’Exarchat patriarcal que de la mission spirituelle spécifique de celui-ci dans les relations interorthodoxes et interecclésiales. Ainsi, nous répondons volontiers à votre demande justifiée de fournir certaines précisions concernant la décision synodale de remplacer deux des trois candidats proposés ; ceci, afin de désamorcer les tensions négatives causées par les interprétations subjectives dont elle a fait l’objet, comme il ressort de votre requête : « C’est avec une grande humilité et une audace filiale que nous vous prions de nous adresser une parole de consolation, en réponse à l’angoisse qui nous étreint aujourd’hui, afin que nous puissions entamer, avec plus de confiance, le processus de reconstruction de notre conscience ecclésiale ébranlée. »

Par conséquent, la décision synodale est associée à la responsabilité canonique incombant à l’Église Mère. Ce lien garantit le respect rigoureux de la discipline canonique dans les relations interorthodoxes, discipline d’autant plus valable s’agissant des Diocèses métropolitains et des Exarchats relevant de sa juridiction spirituelle. La décision synodale n’est donc certes pas à associer aux personnes concrètes des candidats proposés qui jouissent de l’estime de l’Église. Nous avons considéré qu’il nous incombait d’expliquer la décision, la levée des méprises malencontreusement créées s’inscrivant dans le contexte de la sollicitude pastorale de l’Église Mère et en vue de renforcer la cohésion interne du corps ecclésial de l’Exarchat patriarcal. Par conséquent, nous vous exhortons tous paternellement, en vous hissant au-dessus des sympathies ou des antipathies personnelles, de préserver infrangible et inébranlable l’unité du corps ecclésial de l’Exarchat dans la communion de la foi léguée et dans le lien de l’amour, conformément à la prière sacerdotale de notre Seigneur Jésus Christ qui, par sa divine incarnation, assuma la chair de l’Église : « Que tous soient un ».

Sur ce, priant pour que tous, engagés aux côtés de votre nouvel Archevêque et Exarque, vous persévériez pacifiquement dans votre vie ecclésiale et votre témoignage orthodoxe en Europe occidentale où vous vivez et agissez, nous invoquons sur vous la grâce et l’infinie miséricorde de notre Seigneur et Dieu Jésus Christ.

Le 30 mai 2014.

+ Bartholomaios de Constantinople,

frère en Christ et fervent intercesseur auprès de Dieu

Ваше Высокопреосвященство, архиепископ Телмисский Иов, возлюбленный во Святом Духе брат и сослужитель нашей мерности, Экзарх православных приходов русской традиции в Западной Европе святого Вселенского Престола, благочестивые священники и диаконы, честные служители и все христиане патриаршего благословенного Экзархата, благодать и мир от Бога да будет с Вами, а также наша молитва и благословение.

Любовь и забота Матери-Церкви неразрывно связанной с Экзархатом православных приходов русской традиции в Западной Европе во все времена были искренними и благими. Именно поэтому большое внимание уделяется не только духовному свидетельству на христианском западе, но и особенности литургической жизни, определенной Уставом Экзархата Вселенского Патриархата в контексте светской традиции и канонического предания Православной Церкви. Таким образом, со своей стороны, любовь расширяет сферу заботы Святой Великой Церкви Христовой в отношении организации и функционирования церковного тела, действуя в соответствии с канонами, и эта забота подтверждает степень материнской любви.

Именно в этом духе было прочитано, понято и истолковано письмо видных членов Экзархата обратившихся к нашей мерности и Священному Синоду. Оно выражает несогласие или горечь из-за некоторых вмешательств Священного Синода в отношении списка трех кандидатов, предложенных Общему Собранию Экзархата, в котором были изменены две из трех предложенных кандидатур. Очевидно, что в ходе обсуждений обещания были фактически даны в устной форме относительно предложений от Экзархата. Верно также и то, что Священный Синод заменил двух кандидатов, предложив два других имени. Вот почему сожаление выраженное в вашем письме так понятно и даже оправдано : « Как люди, но в особенности как общины, мы оказались униженны, сведены к искусственному смирению« , поскольку решение « отклонить двух из трех первоначальных кандидатов, нас глубоко потрясло и по существу и по форме« (цитата из письма).

Однако, недоверие изложенное в вашем письме в форме вопрошания представляется опрометчивым относительно предполагаемого намерения Священного Синода, несправедливым и совершенно ошибочным, как вы пишете: « Как не думать, что замена двумя неизвестными кандидатами тех, которых мы знаем сделано для того, чтобы заставить нас большинством проголосовать за единственного известного оставшегося кандидата? « (цитата из письма). Это недоверие является явно несправедливым, поскольку опрометчиво представляет ответственную роль Вселенского Патриархата при бывшем несогласии среди участников Общего Собрания Экзархата в отношении трех кандидатов. Это ошибочное мнение, поскольку Священный Синод по уставам, каноническому праву имеет право выбора ipso jure (в силу самого закона) одного из трех кандидатов, среди которых фигурировало имя избранного, то есть
из двух других кандидатов, предложенных вами, а также из тех, кто были заменены по решению нашего Священного Синода.

В письме также было мудро отмечено, что для избрания Экзарха не было необходимости заменять двух других кандидатов. Вот почему правильно указывает само собой разумеющееся: « Священный Синод имеет право, мы не можем сказать насколько, признать достойных [из трех кандидатов], но и избрать кандидата по своему выбору, не следуя предложению нашего Епархиального Собрания« (цитата из письма). Соответственно, этот вопрос может быть поднят в том случае, и подписанты письма смогли бы ответить в каком, дабы предотвратить или избежать необоснованных претензий упомянутых относительно решения Священного Синода, котороe, как утверждают авторы письма:  » […] считаем, что мы не только пострадали от несправедливости, но и подставили трех достойных архимандритов Церкви Христовой […] Все трое, мы полагаем, имеют должные качества быть признаны, по крайней мере, способными к епископскому служению  » (цитата из письма).

Мнение, что три предложенных архимандрита « имеют должные качества […] к епископскому служению  » явно необходимо, но и для Священного Синода важно было рассмотреть вопрос о соответствии этих трех кандидатов установленным каноническим критериям и формам, чтобы иметь право быть епископами в Экзархате, хотя, конечно, все трое обладают необходимыми качествами для архипастырского служения, причем это никогда не оспаривалось Священным Синодом. Однако, если бы составители письма также задавали бы себе этот вопрос и пытались бы ответить, они могли бы понять, что решение Священного Синода непредвзято, было бы абсурдом даже представить такое, а продиктовано долгом, в соответствии с основополагающими принципами православного канонического предания и статутами Экзархата.

Поскольку авторы письма изучали решения Священного Синода учитывая канонические критерии в процедуре выборов архиепископа Патриаршего Экзархата, мы считаем полезным сделать следующие разъяснения во избежание нежелательных ошибок и в любом случае необоснованных интерпретаций синодального решения направленного на сохранение духовного единства церковного тела Экзархата.

Во-первых, церковный Устав Экзархата Вселенского Патриархата ясно, убедительно и точно определяет на основе православной канонической традиции требования к представленным кандидатам. Также, принятие Священным Синодом одного из трех кандидатов было невозможно с канонической точки зрения по двум причинам: во-первых, он не находится в канонической юрисдикции Вселенского Патриархата ; во-вторых, у него не было отпускной грамоты выданной Православной Церковью, к которой он принадлежит. Поэтому одобрение данной кандидатуры, даже без перспективы избрания, является актом противоречащим канонам, что может повлечь юрисдикционную путаницу. Таким образом, недопустимость данной кандидатуры была продиктована правилами Церкви без какого-либо предвзятого отношения к личности кандидата, высоко ценимого Церквью-Матерью. Поэтому это никак на связано с оценкой достоинств или желанием умалить личность кандидата.

Во-вторых, цель Экзархата, в соответствии со статьей 1-ой Устава, с одной стороны, – обеспечить « устройство и совершение богослужений строго соответствуя греко-российскому православному обряду » и, с другой стороны, гарантировать общинам или ассоциациям устройство « их литургической, пастырской и духовной жизни в соответствии с русской традицией руководствуясь каноническими правилами Православной Церкви содержащимися в Своде правил Святых Апостолов, Святых Вселенских Соборов, Поместных Соборов и Отцов Церкви« . В этом смысле, разностороннее служение Экзарха четко требует, с одной стороны, чтобы кандидаты на пост Экзарха имели высшее богословское образование подтвержденное дипломом богословского факультета, с другой стороны, глубокое знание конкретных элементов русской богослужебной традиции, что предполагает, по крайней мере, владение русским языком. Тем не менее, второй из предложенных кандидатов не соответствует выше изложенным требованиям из-за не имения диплома о высшем богословском образовании, как это принято во всеправославном масштабе. Учитывая это, данный кандидат на пост Патриаршего Экзарха был отклонен без веских причин со стороны Вселенского Престола, так как один из трех кандидатов предложенных Вами в полной мере отвечал всем перечисленным выше требованиям и именно поэтому он был избран Священным Синодом.

Священный Синод четко предусмотрел канонические последствия своего решения в ходе совещания, где были затронуты данные аспекты. Хотя эти вопросы не были подняты в ходе устных переговоров, тем не менее, было невозможным игнорировать их при канонической процедуре принятия окончательного решения, учитывая очевидное превосходство одного из кандидатов Экзархата. Поэтому мы считаем, что данное решение воистину выражает единство материнской любви и духовную ответственность Матери-Церкви в отношении Патриаршего Экзархата, его особой духовной миссии, а также ответственность в отношениях межправославных и межцерковных. Таким образом мы отвечаем на вашу просьбу предоставить некоторую информацию о синодальном решении заменить двух из трех кандидатов, чтобы снять напряженность, вызванную негативными и субъективными комментариями вашего вопрошания: « с большим смирением и детским дерзновением просим Вас прислать нам слово утешения, в ответ на страдание, что объяло нас сегодня, чтобы мы могли начать с большей уверенностью процесс восстановления нашего пошатнувшегося церковного сознания« (цитата из письма).

Следовательно, синодальное решение связано с канонической ответственностью Церкви-Матери. Этo обеспечивает строгое соблюдение канонической дисциплины в межправославных отношениях, дисциплины в отношениях Митрополий и Экзархатов одной духовной юрисдикции. Синодальное решение нелицеприятно в отношении представленных кандидатов, достойных служителей Церкви. Мы понимаем, что нашей обязанностью является необходимость объяснить решение, вскрывая непреднамеренно созданные ошибочные мнения, поступая с пастырской заботой Церкви-Матери и укрепляя внутреннее единство церковного тела Патриаршего Экзархата. Поэтому мы призываем всех вас по-отечески, поднимаясь над личными симпатиями или антипатиями, сохранять неразрывное и непоколебимое единство церковного тела Экзархата в общении заповеданной веры и в союзе любви, согласно первосвященнической молитве Господа нашего Иисуса Христа, Своим божественным воплощением воспринявшим тело Церкви: « Да будут все едино« .

Молясь за всех, вместе с вашим новым архиепископом и Экзархом, мирно устрояйте вашу церковную жизнь и ваше православное свидетельство в Западной Европе, где вы живете и трудитесь, призывая на вас благодать и бесконечное милосердие Господа нашего и Бога Иисуса Христа.

30 мая 2014.

+ Варфоломей, Патриарх Константинопольский,

брат во Христе и ревностный молитвенник перед Богом.

Your Eminence Archbishop Job of Telmessos, well beloved brother in the Holy Spirit and concelebrant with my humble self, Exarch of the Orthodox parishes of the Russian tradition in Western Europe under the most holy Ecumenical Throne, most pious priests and deacons, honourable dignitaries and blessed Christians of this patriarchal Exarchate, may the grace and peace of God be with you, along with my prayers and blessing.

The love inextricably linked to the concern of the Mother Church for the Exarchate of the Orthodox parishes of the Russian tradition in Western Europe under her has at all times been maternal, sincere and beneficial. That is why she holds in high regard not only the spiritual light shining from the Exarchate within Western Christianity, but also the details of its liturgical life, as defined in the statutes of the so-called Exarchate of the Ecumenical Patriarchate. So, on her part, love extends the scope of the concern of the holy Great Church of Christ that the organisation and functioning of her ecclesial body should be harmonious and regulated by canon, and that concern confirms the breadth of maternal love.

It is in this spirit that the letter from eminent members of the body of the Exarchate, addressed to my humble person and to the Holy Synod than surrounds me was read, understood and interpreted. The letter expresses disagreement, even bitterness concerning certain interventions by the Holy Synod in the list of three candidates proposed to the General Assembly of the Exarchate, in replacing two of the proposed candidates. It is clear that, in the course of discussions, oral promises were in effect given concerning respect for proposals made by the Exarchate. It is also true that the Holy Synod substituted two other names for the names of two of the proposed candidates. That is why the bitterness expressed in your letter may be described as understandable and even justified. As the letter says: “As people, but even more as communities, we find ourselves humiliated, reduced to an artificial humility”, for the decision “to reject two of the three original candidates has deeply shocked us, as much in principle as in practice”.

However, the mistrust that is rashly expressed in the letter in the form of a question about the supposed intention of the Holy Synod is clearly unjust and completely mistaken; as you write, “How could it not be thought that the substitution of two unknown names for the names of candidates that we knew was meant to make the majority of us vote for the only remaining candidate that we knew?” This mistrust is manifestly unjust, for it thoughtlessly attributes to the Ecumenical Patriarch responsibility for the internal currents of opposition on the part of members of the General Assembly of the Exarchate concerning the persons of the three candidates. It is also mistaken because the Holy Synod has, according to the statutes, the canonical right to choose one of the three candidates, one of whom was the one elected, whether the other two were the ones proposed by you or the two who were replaced by the decision of the Holy Synod.

Then, the letter clearly underlines that, in order to choose the elected Exarch, it was not necessary to replace the other two candidates. Thus it freely indicates correctly: “We can never say enough that the Holy Synod could have recognised their virtues (i.e. of the three candidates), but elected the candidate of the Synod’s choice, without necessarily following our Diocesan Assembly’s proposal.” Consequently, this question could in the circumstances have been asked, and the signatories of the letter could have answered it, in such a way as to prevent or avoid the unfounded grievances that are expressed in the letter concerning the Holy Synod’s decision, by which, as the writers say, “we believe that we have not only suffered an injustice, have brought into distress three worthy archimandrites of the Church of Christ … We continue to believe that all three had the necessary qualities to be recognised, at least, as eligible to act as bishop.”

The view that the three proposed archimandrites “had the necessary qualities … to act as bishop” is clearly relevant, but it was incumbent on the Holy Synod to examine too the question of whether the three proposed candidates met the established canonical criteria or had the formal qualifications to be eligible in the Exarchate in question, even if all three had the basic qualities to be promoted to the rank of bishop. This was not at all disputed by the Holy Synod. And if the writers of the letter had asked themselves this question and made themselves answer it, they would have better understood that the Holy Synod’s decision, far from being biased, which would be absurd even to consider as a hypothesis, was on the contrary dictated by its duty, and in conformity with the basic principles of both the Orthodox canonical tradition and the statutes of the Exarchate.

However, given that the writers of the letter also decided to examine the decision of the Holy Synod through the lens of the essential canonical criteria for the procedure for the election of an archbishop of the Patriarchal Exarchate, I think it will be useful to give the following details, in order, on the one hand, to avoid undesirable suspicions and whatever may be without foundation in the way the synodal decision is interpreted, and, on the other, to preserve the spiritual cohesion of the ecclesial body of the Exarchate.

First, the ecclesiastical statute of the Exarchate of the Ecumenical Patriarchate stipulates, on the basis of the Orthodox canonical tradition, clearly, imperatively and necessarily, the canonical conditions for eligibility of proposed candidates. Thus, the eventual acceptance by the Holy Synod of the candidacy of one of the three proposed was impossible from a canonical point of view for two reasons: on the one hand, he did not come from the canonical jurisdiction of the Ecumenical Patriarchate, and, on the other, he did not have a letter of transfer from the Orthodox church from which he came. This is why the acceptance of his candidacy, let alone his election, would clearly have been against the canons, and likely in itself to cause a confusion of jurisdictions. Consequently, the unacceptability of his candidacy was dictated by the canon of the Church, regardless of the candidate’s person, which is otherwise highly esteemed by Mother Church. This is why it is not connected with any desire to examine the candidate’s worth or to denigrate his person.

Second, the Exarchate has as its purpose, according to Article 1 of the statutes, on the one hand, to ensure “the practice and coordination of worship in strict conformity to the Greek-Russian Orthodox rite” and, on the other, “to ensure that all member parishes and communities are governed in their liturgical, pastoral, canonical and spiritual lives by the rules of the Orthodox Church, following the Russian tradition, as they are contained in the collection of canons of the holy Apostles, the holy Ecumenical Councils, local councils and the Fathers of the Church”. In that sense, the multiple functions of the Exarch clearly require that candidates for the rank of Exarch should have, on the one hand, a high level of theological education, meaning at least a degree conferred by a faculty of theology, and, on the other, a deep knowledge of what makes up the Russian rites of worship, which assumes a good mastery of the Russian language. Now, the second of the proposed candidates was not eligible by reason of the fact that he did not have a degree conferred by a faculty of theology as established at a pan-orthodox level. Furthermore, accepting his candidacy for the Patriarchal Exarchate would have been to sidestep, and moreover with any imperative reason, the tradition of the Ecumenical Throne, since one of the candidates you proposed completely fulfilled all the abovementioned conditions, which is why he was elected by the Holy Synod.

Now the Holy Synod clearly envisaged the consequent canonical implications of its decision in the course of its deliberations, where these aspects have been noted. These questions were certainly not raised in oral exchanges, but it was impossible to be unaware of them in the canonical process of making the final decision, on of the candidates for the Exarchate being clearly superior. Consequently, I consider that the decision to have been taken as truly expressing the harmonious connection that links the maternal love and the spiritual responsibility of the Mother Church, as much with regard to the Patriarchal Exarchate as with regard to its specific spiritual mission in inter-Orthodox and inter-church relations. So I willingly reply to your justifiable request for certain details concerning the synodal decision to replace two of the proposed candidates, in order to diffuse the negative tensions caused by the subjective interpretations made of it, as is clear from your request: ‘It is with great humility and filial boldness that we beg you to give us a word of consolation, so that we may begin more confidently the process of rebuilding our shaken ecclesial awareness.’

So, the synodal decision is connected with the canonical responsibility that is placed upon the Mother Church. This connection guarantees rigorous respect for canonical discipline in inter-Orthodox relations, a discipline that is even more relevant when it comes to metropolitan dioceses and exarchates under her spiritual jurisdiction. The synodal decision is certainly not based on the actual individuals proposed as candidates, who enjoy the esteem of the Church. I have come to the conclusion that it was incumbent upon me to explain the decision, which has resulted in misunderstandings unfortunately created in the context of the pastoral care of the Mother Church and in order to strengthen the internal cohesion of the ecclesial body of the Patriarchal Exarchate. So, I exhort you as a father, to rise above personal sympathies or antipathies, to preserve unbroken and undisturbed the unity of the ecclesial body of the Exarchate in the communion of the faith we have received and in the bond of love, in conformity with the priestly prayer of our Lord Jesus Christ, who, in his divine incarnation, took the flesh of the Church: ‘That all may be one.’

And so, praying that all of you, engaged alongside your new Archbishop and Exarch, will persevere peaceably in your ecclesial life and your Orthodox witness in Western Europe where you live and act, I call down on you the grace and infinite compassion of our Lord and God Jesus Christ.

30 May 2014

+ Bartholomew of Constantinople

Brother in Christ and fervent in prayer before God